ВВЕДЕНИЕ
Завершен 16-й год наблюдений в рамках Мониторинга трудовых протестов! За 192 месяца собрана информация о 5162 акциях российских работников, в том числе за последний год зафиксировано 433 случая.
В 2023 г. окончательно произошел сдвиг, который привел к значительной трансформации, а точнее к расширению такого явления, как трудовой протест. Если раньше это были митинги, забастовки, и даже голодовки, то теперь преобладают жалобы, обращения, причем не к работодателям, а к представителям властей и правоохранительным органам. Можно с уверенностью говорить, что протесты приобрели характер жалоб и просьб. Такая динамика связана с тем, что в последние годы в России значительно изменилось законодательные нормы и отношение властей к любой несанкционированной публичной деятельности. Если несколько лет назад работники без особого труда получали разрешение на проведение митингов и пикетов, демонстрируя свою деполитизированность, то теперь ситуация изменилась. Любые проявления протестной активности стали восприниматься как серьезные нарушения, которые нельзя допускать. В таких условиях работодатели, нарушающие права работников стали все чаще отказываться от любых форм диалога, так как они видят беспомощность людей, неспособных никак, проявить свое несогласие и возмущение.
Ответной реакцией работников стало обращение уже не к работодателям, а к тем, кто, по их мнению, может повлиять на ситуацию. Здесь проявляется та особенность, на которую неоднократно обращалось внимание, а именно способность работников спонтанно находить те формы воздействия на работодателя, которые хоть как-то работают. Теперь формат жалобы, который еще пять лет встречался, как эпизодическая и вспомогательная форма наряду с митингами и забастовками стал не просто распространенным, а главным способом выражения несогласия.
В соответствии с определением, разработанным в первые годы Мониторинга протест – это действие(я), связанное с отказом от традиционной деятельности и принятых взаимоотношений, т.е. такие, которые отрицают их, выходят за рамки нормального и привычного, а точнее, считающегося таковым. Разумеется, что у работников и работодателей разные представления о норме и отклонении. Ослабление возможностей для сопротивления работников позволило работодателям «сдвинуть» рамку нормы в сторону от закона и устоявшихся стандартов взаимодействия и начать считать «естественным» безусловное принятие того порядка, который они устанавливают. При таком положении вещей считается недопустимой критика со стороны работников, не говоря уж об их сопротивлении. Уже достаточно много случаев, когда совершенно законные действия работников, например, обращение с жалобой в прокуратуру, трудовую инспекцию или к журналистам воспринимается как как бунт и протест. «Выносить мусор из избы» становится неприемлемым поведением, с точки зрения начальников и начинает выглядеть отклонением от нормы, несмотря на то что причиной может быть грубое нарушение прав работников, затрагивающее их жизненные интересы. Нормой становится терпеть и слушаться, а возражения и жалобы воспринимаются как отклоняющее поведение, т.е. протест.
За счет этого шкала отклонений от стандартного поведения и нормативных отношений расширилась и теперь то, что раньше считалось обычным взаимодействия и укладывалось в рамки законных действий, например, подача жалобы в прокуратуру стало формой протеста. Этого бы не было, если бы не появились обезоруживающие законы, исключающие возможность любой несанкционированной активности, особенно имеющей протестный характер.
Но считать жалобу губернатору и забастовку явлениями одного порядка, конечно же, нельзя. Это особый вид протестов, при котором работники не действуют, а только транслируют вовне свои проблемы. Подавая жалобу, они сводят на нет свою субъектность, отдавая возможность принятия необходимых решений другим акторам. Здесь уже не форма протеста, но еще способ сопротивления, когда, не имея возможности действовать самим, работники пытаются переложить эту функцию нормализации трудовых отношений на своих рабочих местах на других. В рамках Мониторинга такие формы будут рассматриваться как сигнальные, цель которых в том, чтобы донести информацию о трудовой дисфункции до других акторов. Они будут подсчитываться отдельно и выделяться наряду со стоп-акциями.
ОБЩИЕ ПОКАЗАТЕЛИ КОЛИЧЕСТВА ПРОТЕСТОВ
Общее число протестов
В 2023 г. зафиксировано 433 протеста. Это второй по количеству акций результат – почти столько же (437 акций) было в ковидном 2020 г. Отличия между этими двумя годами крайне малы – менее одного процента. Третьим стал итог 2016 г. (419 протестов), на 3 % меньше анализируемого периода. Таким образом, результат в 400 акций и больше стал пятым за 16 лет, т.е. значение «четыреста плюс» стало привычным и вполне укладывается в тенденцию повышения уровня протестности. Впервые такой рубеж был преодолен в 2015 г. и с тех пор результаты были выше (2015-й, 2016-й, 2019-й, 2023-й), либо близкие к ним (2021-й, 2022-й). Если некоторое время назад нормальным считался итог «около 300», то теперь он увеличился.
В 2023 г. на каждый календарный день приходилось 1,2 протеста, а если учитывать только рабочие дни, то каждый день возникало почти две (1,8) акции. Это психологически значимый показатель, связывающий частоту события с обычным течением жизни: каждый день в стране происходит более одного протеста, каждый рабочий день происходит почти две акции работников!
Среднегодовое количество составило 36 протестов за месяц. Годовая динамика числа протестов выглядит в минувшем году вполне монотонно, хотя довольно отчетливо видны две точки перелома – в марте (57 акций) и в октябре (51 акция)– см. рис. 1.
Рисунок 1. Данные о количестве трудовых протестов нарастающим итогом (2019-2023 гг.)
В сравнении с последними пятью годами динамика минувшего периода ближе всего к 2020 г., а на весеннем этапе даже опережала ее. Тем не менее распределение выглядит вполне традиционно с двумя пиками – весенним и осенним. Можно было бы говорить, что ситуация нормализовалась, что шоковое влияние эпидемии и военных действий, ломавших привычную динамику в последние годы, преодолено, но при сохранении динамики месячные значения были существенно выше, чем в предыдущие годы. Произошел «подъем» уровня, все похоже на то, как было раньше, только цифры стали больше.
Количество стоп-акций
Стоп-акции – это вид протестов, в ходе которых полностью или частично останавливается работа. Чаще всего это бывает забастовка, но иногда работники прибегают к таким формам, как остановка из-за невыплаты зарплаты, что не является забастовкой. Сюда же относятся так называемые «итальянские забастовки», которые рассматриваются, как частичная остановка работы.
В 2023 г. продолжилось уменьшение числа радикальных протестов, которыми являются стоп-акции. В 2021 г. состоялось 122 таких протеста (31 % от общего числа за год), в 2022 – 72 (19 %), а 2023 г. всего 50 (12 % от годового количества протестов). Относительная величина снизилась на 19 процентных пунктов за два года. Это не просто снижение, а резкое падения доли стоп-акций. Коэффициент напряженности протестов, вычисляемый как отношение числа стоп-акций к общему количеству протестов, составил 11,5 – это самый низкий коэффициент за весь период наблюдений. Данные об этом показателе приведены на рисунке 2.
Рисунок 2. Коэффициент напряженности трудовых протестов (и его тренд) в 2019-2023 гг.
Если до 2022 г. доля стоп-акций колебалась в пределах трети от общего числа протестов, то теперь этот коэффициент уверенно находится в коридоре «20 минус». Тенденция к снижению радикальности приобрела ярко выраженный характер. Работники действуют все более аккуратно, понимая, чем им грозит жесткая несанкционированная активность.
Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и социально-трудовую ситуацию в стране. Многие эксперты говорят о дефиците рабочих рук и о росте зарплат. Это, разумеется, снимает целый ряд противоречий, так как необходимо не только привлекать, но и удерживать работников. Работодатели стараются своевременно выплачивать зарплату, повышать ее, улучшать или, как минимум не ухудшать условия труда и т.п. Такие изменения происходят на многих предприятиях, особенно связанных оборонным производством. Ну и как это обычно бывает в сложные периоды, власти требуют от работодателей не давать поводов к возмущению работников и не провоцировать конфликты.
В любом случае необходимо отметить, что снижение радикальности протестов стало следствием внешних обстоятельств. Сложился определенный баланс «кнута и пряника», когда за несанкционированные действия можно получить крайне жесткое наказание и одновременно снизилось работодательское давление на работников многих отраслей, которое привело к снижению уровня конфликтности.
Количество сигнальных акций
С 2023 г. в рамках Мониторинга вводится специальный анализ так называемых сигнальных акций, суть которых заключается в том, чтобы подать сигнал о какой-то дисфункции в трудовых отношениях на определенном предприятии/фирме/организации. Сигнальными считаются акции, когда работники обращаются по поводу возникших нарушений трудовых прав не к работодателю, а минуя его к федеральным, региональным властям, правоохранительным органам, в СМИ, к общественности и т.д. с просьбой о вмешательстве и нормализации ситуации. Речь идет о жалобах, обращениях, «челобитных», так как специфика таких форм протеста заключается в том, что работники выходят за пределы своего предприятия/фирмы/организации. Такой вынос конфликта означает, что они изначально не надеются на возможность его урегулирования во взаимодействии с работодателем и сразу обращаются к какому-то иному актору. Как правило, такое понимание приходит после того, как они сами, или опираясь на опыт своих коллег из других мест, убеждаются, что просить, требовать, бастовать и т.п. бесполезно и надо искать поддержки у тех, кто может повлиять на своего работодателя и заставить его изменить ситуацию.
Разумеется, что работники, уверенные в бесполезности взаимодействия с работодателем не могут заставить губернатора или прокуратуру принять нужное для себя решение. Но они способны послать соответствующих сигнал, содержащий описание проблемы, того, как эта проблема сказывается на их работе и жизни, а также свою оценку правомочности действий работодателя. Именно это дает основания считать подобные акции сигнальными протестами. Данные о количестве таких протестов приведены на рис. 3.
Рисунок 3. Доля сигнальных протестов в общем количестве протестов 2015-2023 гг. (% от общего количества протестов)
На рисунке приведены данные за последние десять лет. Такой период выбран для того, чтобы понять динамику показателя и увидеть момент, когда такие акции стали значимым явлением – цифры показывают, что это произошло в 2021 г. (37 %). До этого времени подобные обращения, когда работники посылали сигналы и жалобы встречались нечасто, и редко приближались к уровню 20 %. Обращения к властям, депутатам, правоохранителям (прокуратура, следственный комитет и т.п.) и т.п. были вспомогательными формами протеста. Например, в 2015 г. работники 59 раз слали просьбы к властям, но никогда не делали этого «через голову» без предварительного контакта с работодателями. В 2018 г. из 86 случаев обращения к властям только 5 подходят под определение сигнальных акций. Картина начинает меняться в 2020 г., когда из 87 случаев обращений к властям 67 (81 %) делались напрямую. Соответственно, доля непосредственных или сигнальных обращений в 2022 и 2023 гг. составляли 74 и 67 %. То, что раньше было вспомогательной опцией («мы бастуем/митингуем/голодаем и сообщаем об этом «наверх») превратились в самостоятельную форму, с помощью которой работники пытаются нормализовать ситуацию – «мы пропускаем бесполезную стадию забастовок/митингов/голодовок и сразу приступаем к информированию внешних акторов и просим у них помощи».
Рост количества сигнальных акций может служить индикатором беспомощности людей, невозможности диалога с работодателем и безвариантного выноса проблемы во внешнее пространство. В предыдущие годы в рамках анализа трудовых протестов неоднократно говорилось о том, что они могут запускать протестное движение более широкого спектра, что это крайне тревожное явление. Ведь в этом случае не конфликт не только выходит за пределы предприятия/фирмы/организации, в него, также, вовлекаются другие акторы за счет которых расширяется круг участников конфликта. По итогам 2023 г. видно, что протесты все чаще выходят в широкое поле социальных отношений. Вопрос только в том, когда они смогут «сцепиться» с другими проблемами и стать основой усиления социальной напряженности.
Долговременная динамика трудовых протестов
Рассмотрение долговременной динамики является значимым направлением анализа трудовых протестов, позволяющее увидеть происходящие изменения. Причем важно рассматривать данные не в рамках какого-то фиксированного периода, а за более долгий срок, когда можно будет увидеть естественное развитие явления во времени, а не обрезанный календарными рамками период.
С 2020 г. рассматривается долговременная динамика протестов, позволяющая увидеть длинные циклы спада и подъема протестности. На рис. 1.4 изображена динамика общего количества протестов, тренд и скорость его изменения за последние пять лет.
Рисунок 4. Динамика общего числа протестов, тренд и скорость изменения тренда (20019-2023 гг.)
На линии тренда двумя цветами отмечаются разные фазы тренда: темно-синим – периоды спада; красным – периоды подъема. Перелом тенденции фиксируется тогда, когда скорость изменения тренда (зеленая линия) на протяжении подряд трех месяцев имеет либо положительный знак (начинается рост), либо отрицательный (начинается спад). Если на протяжении трех месяцев чередуются положительные и отрицательные значения скорости, то это расценивается не как смена тенденции, а как колебания в рамках ранее установившегося тренда.
На рисунке видно, что с ноября 2021 г., т.е. на протяжении двух лет сохраняется медленная и крайне непоследовательная тенденция роста. Перелома тренда за этот период так и не произошло несмотря на частые колебания в том числе и отрицательные. При этом четко видны различия между показателем скорости изменения тренда до начала нынешнего подъема и после него. В последние годы, график изменения скорости т.е. производной от линии тренда (зеленая линия) перестал быть спокойным с небольшими колебаниями и приобрел очевидный пилообразный характер. Таким образом, отражаются резкие колебания количества протестов, которые видны и на линии тренда, и на графике реального количества протестов (серая линия). В таких случаях говорят, что показатель «лихорадит» – кратковременные скачки постоянно сменяются столь же короткими спадами, но при этом тенденция роста сохраняется.
Разумеется, что, говоря о сохраняющемся тренде, следует учитывать то, что увеличение обеспечено сигнальными акциями, которые пришли на смену традиционным формам протеста. Но изменение форм протеста не означает снижения уровня напряженности в социально-трудовой сфере. Из-за внешних факторов произошла замена способов действий работников, но у них по-прежнему (и даже больше) сохраняется необходимость выражать свое возмущение и несогласие.
Таким образом, в 2023 г. продолжилась тенденция роста уровня протестности. Правда, она сохраняется только за счет появления нового типа акций — сигнальных, которые вытесняют те, которые были распространены в предыдущие годы. Это закономерное следствие институциональных дефектов, связанных с регулированием трудовых отношений — нет закона, позволяющего эффективно разрешать возникающие противоречия работников с работодателями, нет практик и традиций диалога этих двух акторов. Рост числа сигнальных акций позволяет государственным органам активно вмешиваться в процессы регулирования трудовых отношений, но, с другой стороны, они вряд ли справятся с тем количеством обращений, которые появляются. Их количество будет увеличиваться, так как причины конфликтов в сфере труда остаются прежними и даже их перечень расширяется. Если власти будут разрешать их более или менее эффективно, то увеличится поток таких сигнальных акций настолько, что с ими будет трудно или даже невозможно справиться. Наиболее вероятным следствием будет ограничение такого потока и давление на инициаторов сигнальных акций. В этом случае работники начнут искать иные способы выражения своего несогласия и поиска путей урегулирования трудовых проблем.